Генерал, вас здесь не лежало.

   -А у вас тут бардак, - безапелляционно и властно заключает седой мужчина в инвалидной коляске. Придется мне навести здесь порядок! - объявляет он. 

   - Но, товарищ генерал! - виновато лепечет бедолага заведующий отделением, - Вы поймите, что…

  - Стоп камера, - жутко охота воскликнуть при виде этой неправдоподобной сцены зрителю, хоть немного знакомому с жизнью российской больницы. В свое время Ваш автор отдал, без малого, два года отделению ортопедии Краевой больницы. Словом, лежали, знаем! За 20 месяцев моего пребывания в палате, больше смахивающей на ангар на 13(!) коек (это 1983-й год, сейчас все иначе) успело рядом полежать порядка 250 пациентов. А через отделение за это период прошло более 1000 больных! Народ разный. Спортсменов много было, от регбистов до шахматистов (да не шучу я, гроссмейстер Псахис Лев в соседнем коридоре лежал) Прошли через палаты и директора и колхозники. Но генералов не было, и быть не могло! Ибо в госпитале лечение такое же (если было нужно, профессор наш туда оперировать шел), а вот условия в госпитале получше. Я даже отставных офицеров не видел, а тут генерал. Не верю! 

  Выше голову.

  Коляска с нашим генералом останавливается.

  - Пройдемте - ка пешком, - командует генерал санитару, враз превратившегося в денщика. Они идут, с кем-то знакомятся. И генерал учит медиков жить с высоко поднятой головой.

   Именно таким незатейливым образом актер играет роль ослепшего от ран героя. Откуда же взялся этот, привязавшийся на многие годы в нашем кино актерский стереотип, о том, что раз слепой, должен ходить голову задравши? Василий Ливанов, признанный лучшим Холмсом XX века, на заре актерской юности сыграл главную роль в фильме «Слепой музыкант». Увы, и он не смог тогда избежать этого дурацкого стереотипа - полтора часа ходил, глядя в потолок. Ну неужели невозможно постановщикам познакомиться с людьми, которых постигла тяжкая доля слепоты, неужели актеры не могли бы «выхватить» истинные привычки незрячих людей? Да, не верю, конечно, могли бы. Сумел же Аль Пачино в фильме «Запах женщины» блистательно и чертовски точно сыграть слепого полковника. Он с поводырем даже за рулем Феррари там прокатился. И лично я поверил, такой мог! А нашим киношникам что помешало правдиво сыграть слепого? За державу обидно!

  Невластные над кольцами.

  Грустно бывает, когда видишь, (причем наблюдаешь в течении многих лет) что разговор о проблемах инвалидов для иных деятелей искусства, для некоторых из пишущей и снимающей братии, да и для многих политиков, своего рода ролевая игра, и ничего более. Это о еще одном распространенном стереотипе. В последние годы уже модным стало попробовать себя на месте инвалида. Походить по улице с белой тростью и с завязанными глазами, покататься в инвалидной коляске. Я однажды пытался отговорить от этой затеи репортера известного в крае издания:

   - То, что для опытного слепого пустяк, тебе покажется неодолимым препятствием.

   Не за долго до этого имел я удовольствие наблюдать, как Александр Клименков, тотально слепой человек, без трости и без сопровождающего непринужденно спустился из зала заседаний городской администрации и уверенной поступью прошел к гардеробу. Это уже надо уметь! То же самое в коляске. Ловкий инвалид перемахивает через невысокие бордюры и не замечая их. А молодой сильный парень впервые севший в коляску, не может властвовать над колесами коляски, как инвалид. Он, в данном случае, дилетант от инвалидности (а, возможно, что и от журналистики), опрокинется и будет клеймить все вокруг. Ну не может весь город быть построен по заявкам исключительно инвалидов. Баланс взаимоприемлемых условий обществу придется искать во все века. А иначе инвалиды, как класс, начнут вызывать у остального общества аллергию. И вот такая разовая любовь к инвалидам от киношников или от не умудренного жизненным опытом журналиста может не то что не посодействовать взаимопониманию, а… в лучшем случае вызвать досаду и смех, от неловкого рвения. Вот так нередко и случается, что с благими намерениями берутся за некую проблему инвалидов люди (и люди-то точно хорошие), а мы все одно – не верим!

   Сергей БАРШАЙ.